plorthona

Да, не стоило такому впечатлительному человеку как я одновременно начинать читать произведения русского эмигранта и слушать "Белую гвардию". Но кто ж знал.Первое, что обратило на себя внимание в повести "Вечер у Клэр" — это поразительно тонко переданная атмосфера. Такое я встречала крайне редко, сравнить по эффекту берусь разве что с Маркесом. Эпитеты, цвета, запахи… Всё это кажется живым, существующим здесь и сейчас. Эта удивительная способность автора достигает апогея в описании Клэр: она вся будто состоит из своих чёрных бездонных глаз, из своего равнодушия, зловещести, безнадёжности.При этом Газданов пишет довольно сухо. Возможно, именно благодаря этой будничности он заставляет до такой степени сопереживать, вливаясь с события своего неспешного рассказа: смерть чиновника, образ отца…События быстро меняются, но эта быстрота выражается не в динамике, а, напротив, в какой-то вязкости, из-за которой через пару страниц уже не помнишь, что только что говорилось совсем о другом. И правильно, что в книгу объединили именно эти два произведения, потому что после прочтения я заметила, что не помню, где заканчиваются события одной повести и начинаются другой.Разительно "Вечер у Клэр" отличается от "Ночных дорог" тем, что там повествование как бы идёт назад, к начальной точке, к тому, о чём автор упомянул, а потом стал пытаться к этому вернуться, создавая раз за разом повторяющиеся звенья цепочки своих воспоминаний: Клэр-отец-Клэр-дядя-Клэр-гимназия-Клэр-война…"Ночные дороги" же произведение неоднозначное, и, пожалуй, его название подходит ему как нельзя лучше. Первое, что я заметила, читая эту повесть — действительное ощущение ночи, потом поняла, что жизни всех, о ком рассказывает писатель — это самые настоящие дороги, где-то пересекающиеся друг с другом, где-то обрывающиеся. Но ведь точно так же верно и то, что "дороги" здесь сказано в буквальном смысле, так как Газданов рассказывает о том периоде своей жизни, когда он работал шофёров такси, работал на ночных дорогах Парижа.Париж… Можно ли было бы предположить, что речь идёт о Париже, если не знать этого? Привычного всем Парижа здесь нет и не прослеживается: никакого блеска, шика, одна только грязь, нищета, низшие слои населения, пьяницы и проститутки. И это тоже очень перекликается с темой ночи: как ночь является оборотной стороной дня, времени, когда люди бодрствуют, трудятся, находят культурный досуг, так и описанная в книге ночная жизнь бедных кварталов — другая сторона великолепной столицы.Интересно то, что некоторые вещи автор делает очень неравнозначными: он может много страниц подряд рассказывать об опустившейся проститутке или алкоголике, а потом вскользь, походя упомянуть, что когда-то у него на руках умерла любимая им женщина. Значит, действительно суть не в этом, не там.Отдельно хочется отметить Федорченко — человека, который до средних лет не подозревал о существовании чего-то, кроме материальных ценностей, и которого сгубил открывшийся перед ним бескрайний духовный мир: это открывает нам русскую эмиграцию с новой стороны, и не совсем понятно, зачем же он уехал. Сейчас, к сожалению, таких людей много, и они стали скорее правилом, чем исключением, но в этом произведении подобный герой уникален: он служит переходным звеном между рабочим классом окраин Парижа и эмигрировавшей интеллигенцией из России.Когда заканчивается история этого человека, заканчивается и книга. И хочется верить, что дальше автор попадёт к другим людям, которым не придётся объяснять, что такое духовные ценности. Хочется верить.